you are still yours.
если долго смотреть на ослепительно яркие пятна шуршащих платьев, ловить напомаженные улыбки и не забывать вовремя кивать головой, то можно услышать, как в висках начинает шуметь непринадлежность, острая, как иголки из цветной подушечки, как всплывают на поверхность старые простые истины, от которых мне уже давно не больно, а внутри будто нечаянно разрываются швы. я со злостью стаскиваю с себя неудобные глупые туфли с каблуками, размазывая по щекам стыдливые слезы, будто растрепанная неуклюжая кукла в красивом платье, и выдавливаю в трубку моей все понимающей, ласковой В.: милая моя, как же это ужасно, как же жалко и пошло.
мне несказанно повезло, что у меня всегда есть место, в котором все эти бессмысленные порывы, всплывшие из совершенно других жизней, превращаются в горстку мутных снов на ладони, теряются среди изломанных улочек, среди вереницы теплых вечерних огней и сосновой тишины. и если отбросить ненужные тяжелые мысли, погасить все звуки и поднять голову вверх, то можно услышать, как тихо падает снег на влажную обнаженную землю, любое человеческое присутствие растворяется в синеватых, пахнущих талой водой сумерках, а пепельная дымка легкими мазками оседает на косматых сосновых ветвях. я устраиваюсь поудобнее на одной из них, обнимаю весь мой хрустальный мир и с кристальной ясностью осознаю лишний раз, что нет отклика хрупкости и обнаженности в другом сердце, а есть он здесь - в переплетении укромных троп, под стальным небом, в пастельной мягкости своенравного марта, в моих руках. и это так, как должно быть.
мне несказанно повезло, что у меня всегда есть место, в котором все эти бессмысленные порывы, всплывшие из совершенно других жизней, превращаются в горстку мутных снов на ладони, теряются среди изломанных улочек, среди вереницы теплых вечерних огней и сосновой тишины. и если отбросить ненужные тяжелые мысли, погасить все звуки и поднять голову вверх, то можно услышать, как тихо падает снег на влажную обнаженную землю, любое человеческое присутствие растворяется в синеватых, пахнущих талой водой сумерках, а пепельная дымка легкими мазками оседает на косматых сосновых ветвях. я устраиваюсь поудобнее на одной из них, обнимаю весь мой хрустальный мир и с кристальной ясностью осознаю лишний раз, что нет отклика хрупкости и обнаженности в другом сердце, а есть он здесь - в переплетении укромных троп, под стальным небом, в пастельной мягкости своенравного марта, в моих руках. и это так, как должно быть.
Коралин, спасибо) должна признаться, хоть я и знаю кисловодский парк как свои пять пальцев, а таким его увидела впервые: совершенно молчаливым, без ветерка, с тихо падающим снегом и сумерками.