в эти ласковые журчащие апрельские дни, точно перламутровые бусинки на нитке, мироздание окружает меня неслыханной нежностью, мягкими прикосновениями и осмысленными разговорами. нежно-фиолетовые облачка сирени сменяются на моем подоконнике крошечными букетиками ландышей, солнце по утрам пляшет по страницам книг, все банки в доме полны чая и кофе, пылинки золотятся светляками в закатном свете, в окна просачиваются прозрачные звенящие рассветы, на подушке остаются следы легких, чуть с горчинкой сновидений. я часто вспоминаю отблески солнца в серо-зеленых глазах, но смотреть эти воспоминания все равно что смотреть на улицу сидя у окна в какой-нибудь кофеенке - безмолвные, замедленные картинки, однажды они станут совсем бесцветными, расплывутся силуэты, сотрутся в пыль ощущения, и это правильно и необходимо, ведь мне больше не хочется, чтобы они лишали меня сна, оставались невыплаканной нежностью на ресницах.

я пью третий бокал белого полусухого, с улыбкой слушаю горячие, сбивчивые откровения Д. глухой ночью на кухне, пронзительные темные глаза, блестящие в приглушенном свете, порывистые движения длинных пальцев, рассыпавшиеся по плечам волосы, блуждающая улыбка - она прекрасна, она живая, я будто присутствую при совершении чуда, и мне удается разве что вовремя кивать и улыбаться в ответ. спускаю затвор на фотоаппарате, послушно опускаюсь в океаны мягкой изумрудной травы, золотящейся в полуденном солнце, падаю в огромное, разрываемое жавороночьими трелями небо, в степях на краткий миг зацвели дикие тюльпаны - будто плеснули капельками крови на бескрайние пространства. глажу теплую, тяжелую от дневного сна голову, неожиданно примостившуюся на коленях, робко пробую на вкус иное присутствие, принюхиваюсь к незнакомым запахам, невольно отступаю, вытягиваю ладони вперед в предупреждающем жесте: внутри все еще слишком хрупко, слишком свежи все мои ранки и царапинки, слишком натянуты струнки, не подходи, ты все еще чужак.

трачу почти последние деньги на сборник сказок про муми-троллей, целую мамину макушку, пропадаю среди лесных тропинок, среди белоснежных озерец лесных цветов, ловлю в пригоршни просачивающийся сквозь осиновые кроны зеленоватый свет, прижимаюсь к пахнущему теплом виску и чувствую, как все вокруг, как целый мир дышит и звенит над головой, просачивается сквозь пальцы, добирается до самых темных затхлых углов, где еще испуганно жмутся друг к другу тени, где еще кровоточит и болит. К. осторожно берет меня за руку и негромко, почти в тон журчанию ручья, говорит: мы вычистим все твои темные углы, распахнем окна, впустим свет и посадим свежие цветы. и внутри становится вдруг очень слезно и горячо, словно нашлась тропинка домой. дивный-дивный апрель будто расцвел меж ребер, остался нежными шепотами среди покрывал и подушек, истаял в утреннем свете неясными тревожно-сладкими сновидениями.