просыпаясь утрами от легких щекотных прикосновений солнечных отблесков на щеках и лбу, я неизменно чихаю, сонно протираю глаза, хотя от этого извечно скапливающиеся под ними тени меньше вовсе не становятся, и зарываюсь еще на пару сладостных минут в подушку и влажные запахи еще не до конца растворившихся ночных наваждений. поправляю свой одеяльный замок, закрываю глаза и позволяю себе на мгновение погрузиться в невесомые ощущения теплой кожи под пальцами, неслышные звуки дыхания над ухом, призрачный аромат теплоты и уютности - так всегда пахнут только что выглаженные простыни. и я чувствую, как внутри крепнут нежные побеги еще одной значимости, самой правильной на свете осмысленности, их хочется укрыть бережно ладонями, и от этого так сладко страшно, так болезненно радостно. а где-то на пороге притулилась, сгорбив плечи, бесслезная горечь понимания простейших истин, но сейчас ей вовсе нет места здесь, ведь я надежно закрываю все двери и заделываю все щели. качаю взлохмаченной головой, мысленно посылаю пожелания доброго утра в надежде на то, что все же они найдут своего адресата и обернутся мягким серебристым платком вокруг шеи, и босиком, щурясь от яркого света, иду на залитую утренним солнцем кухню готовить кофе.
все больше и больше мгновений, о которых - не написать, не выразить, а можно только хранить внутри, возвращаясь к ним снова и снова в беспокойные предрассветные часы, когда реальность становится, как глина, мягкой и податливой, все грани - зыбкими, а слова, произнесенные лихорадочным шепотом, находят собственное воплощение. мне боязно заглядывать под поверхность, ступать глубже, я иду, кажется, на ощупь с повязкой на глазах, а мои мировость и цельность словно натянуты до предела, до хрупкого звона, в них я чувствую рождение чего-то совершенно удивительного, большого, пугающего и прекрасного одновременно, будто скоро закончится одна из моих дорог, приведет, наконец, к долгожданной цели. сухая и прохладная ладонь В. как маячок осязаемости, как молчаливое доказательство бытия - ты есть, ты существуешь здесь, в паре десятков сантиметров от меня. и я только крепче обнимаю сильные плечи, изгиб которых обязательно однажды станет совсем родным и знакомым, и улыбаюсь сквозь искрящуюся солнцем слезную дымку. быть может, мне даже чуточку больно от этих осторожных касаний к моим деревьям внутри, самому сокровенному из моих миров, будто сняли все покровы, коснулись внутренних струн, и вот я стою, полуобнаженная, растворенная в свете, пронизанная необычайно огромным присутствием, с вытащенными на поверхность застарелыми истинами и ранками. и все же, и все же в межреберье свернулась тугими кольцами горячая благодарность, совершенно невыразимая, бесконечно правильная. мне бы еще чуть-чуть смелости, мне бы еще немного наполненности.