глупый-глупый фильм о гротескном одиночестве в районе замершей туманной полуночи вызвал ощущение странной брезгливости-узнавания, и где-то под левой ключицей холодок свернулся болючим клубком на весь сегодняшний день. мне оставалось лишь зябко кутаться в поношенную вязаную кофту, опустошать одну кружку за другой крепкого кофе без молока, сдерживать воспаленное раздражение, вовремя расставлять смайлы в нужных местах и укрываться зыбким покрывалом из вкрадчивых звуков, в которых мне эхом слышатся горячечные шепоты из реальностей, давно ставших лишь тягостными снами. бывают же моменты, когда жесты становятся отчаянно-ломкими, почти неуклюжими, ранки около ногтей саднят досадней обычного, а под веками так и стремится скопиться звездная темнота.
и все же, и все же если заставить себя включить самые правильные песни, в которых брызги лета, смех и восторг, прижаться щекой к горячему бумажному стаканчику с мятным кофе, распустить волосы навстречу переменчивым мартовским ветрам, расправить плечи и запастись шоколадками, если все же заставить себя, наконец, увидеть в словах другого искренний порыв, улыбнуться в ответ на порывистые, пахнущие вечерней пылью объятия, устроиться в кресле с тетрадкой, где тебя ждет очередная порция иероглифов к завтрашнему занятию, вспомнить все, через что ты прошел и к чему должен прийти, вспомнить, что ты есть больше, чем случайный гость на пороге, чем бессмысленное скопление противных царапинок, то тогда можно почувствовать, как что-то словно развязывается внутри, становится легче поступь, увидеть, как светлеет затканное облаками небо, а дыхание становится ровнее и глубже.
лучше мне сегодня пораньше лечь спать.