you are still yours.
больше всего мне нравятся хрустящие октябрьские утра, когда еще слышится каждый шаг по усыпанной золотом брусчатке мостовых и набережных, крошечные кафе только распахивают свои двери, и оттуда тянет ароматами кофе и свежеиспеченной выпечки, редкие прохожие сонно улыбаются, и кто-то даже желает доброго утра, а воздух пронизан тонкими-тонкими ниточками мягкого солнца и синеватого холодка. я очень стараюсь улыбаться своему отражению в сверкающих витринах, грею замерзшие ладошки о кружки с мятным и клюквенным чаем, в моем рюкзаке всегда теперь припрятаны коробочки с местной клубникой и голубикой, крепче натягиваю шапку на уши, черкаю неуклюжие рваные строчки в блокноте, сидя по вечерам посреди ручейков из смеха, историй и рассказов, негромко подпеваю любимым осенним песням, замираю и останавливаюсь на мгновение, вбирая в себя неторопливое пение этого волшебного города, цветущего в октябре золотыми и рыжими красками, случайный закатный отблеск в окне или приглушенный свет изящных уличных фонарей, почти домашний, будто кто-то включил настольную лампу, чтобы было светлее читать. я пишу своему старому другу: ведь правда, что куда бы ни несли тебя ноги, все свои мысли носишь всегда с собой, даже море не может их растворить в себе до конца, даже чистый и звонкий октябрь не может их высветлить до прозрачности. я почти слышу, как мой друг в ответ на это мое глупое признание снисходительно улыбается и тяжело-тяжело вздыхает: не смей. я соглашаюсь, но когда в высокое узорчатое окно кошкой проскальзывает зыбкий рассвет, испуганная, заплутавшая в очередном тягостном сновидении, я все равно невольно ищу знакомую прохладную ладонь.